Один раз в миллениум - Страница 65

— Н-нет, — зарычал Скрёбов.

Он вскочил, оттолкнул пытавшегося удержать его Озиева и ринулся на Дронго. Тот, увернувшись от удара, толкнул водителя на пол.

— Я никогда не бью человека, у которого связаны руки, — хладнокровно заметил Дронго, наклонившись к поверженному сопернику, — хотя иногда мне очень хочется нарушить этот принцип.

Озиев поднял рычавшего убийцу и вывел из кабинета, толкая в спину. Шальнев вышел за ним. Миша испуганно вертел головой. Случившееся оказалось слишком неожиданным для него.

Бозин подошел к телефону, поднял трубку, набрал номер.

— Проверьте все звонки, которые выходили с телефона… какой у него номер телефона? — спросил Арсений Николаевич у Халуповича. Тот продиктовал номер, и Бозин, повторив его, попросил быстро проверить и перезвонить ему. Затем, положив трубку, взглянул на Дронго.

— Это так просто, — сказал он, — и так здорово.

И вдруг, поднявшись со своего места, начала аплодировать Элга. К ней присоединились Фариза, Нина, Миша, Трошкин, Халупович. Даже Оксана Григорьевна несколько раз хлопнула в ладоши. Бозин лишь добродушно кивал, а Линовицкая смотрела на Дронго, не произнося ни слова.

— Вот видите, — невесело сказал Дронго, обращаясь к Халуповичу, — я тоже заслужил аплодисменты. Здесь как раз пять женщин.

— Вижу, — улыбнулся Халупович, — вы провели блестящее расследование. Большое спасибо. Теперь мы знаем, кто убил Ольгу, похитил девочку и пытался меня отравить. Спасибо вам за все. А я приглашаю всех в ресторан. Отметим завтра нашу встречу, как и предполагалось.

Женщины улыбались. Элга благодарно ему кивнула. Оксана Григорьевна шутливо погрозила пальцем. Фариза мягко улыбнулась. Нина благодарно кивнула Дронго, словно, найдя убийцу ее напарницы, он сделал нечто важное и для нее. Все потянулись к выходу, и в этот момент Дронго сказал.

— Нет. Это еще не все.

— В каком смысле? — спросил несколько озадаченный Халупович.

— Мы еще не нашли другого преступника, — возразил Дронго.

— Какого преступника? — не понял Халупович. — Он ведь во всем признался.

— Он лишь злился, что не удался его план, — возразил Дронго, — насчет убийства Ольги, возможно, я соглашусь. И насчет похищения девочки — тоже. Но относительно смерти вашей домработницы… В этом я не уверен…

Глава двадцатая

Все замерли. Только, что достигнутое единение было разорвано. Все снова смотрели друг на друга с некоторым подозрением.

— Господи, — вдруг произнесла Фариза, — опять все по-новому.

— Я думаю, нам можно сегодня разъехаться по домам, — раздраженно произнес Халупович, словно досадуя на Дронго за то, что тот прервал возникшую идиллию.

— Нет, — безжалостно сказал Дронго, — ваши гостьи могут уехать, но мы должны остаться. Нужно найти девочку.

— Хорошо, — вздохнул Халупович, — Миша, развезешь наших гостей по отелям. Ты, Трошкин, отвезешь Нину. Оставьте «Ауди», я сам буду за рулем, — чуть помрачнев, сказал он.

— Я останусь, — попросила Нина, — вам может потребоваться помощь.

Халупович взглянул на нее, молча кивнул. Женщины уходили в гораздо худшем настроении, чем можно было ожидать. Шальнев и Трошкин покинули кабинет. В комнате остались четверо: Халупович, Дронго и сотрудники прокуратуры — Бозин и Линовицкая.

— Это было интересно, — признался Арсений Николаевич, — вы очень умело вычислили этого парня.

Почему вы были так уверены, что именно он похитил девочку?

— Эдуард Леонидович — человек эмоциональный, — пояснил Дронго. — В разговоре со мной, он подчеркнул, как важен ему такой свидетель, как внучка погибшей домработницы. Думаю, водитель обратил внимание на эти слова. Обычно состояние нормального человека после допроса в прокуратуре — некоторое возбуждение. И учтите то обстоятельство, что Халупович — не просто свидетель. Он понимает, что может превратиться и в обвиняемого, так как одним из подозреваемых является именно он.

— Я бы не стала говорить так категорично, — вмешалась Линовицкая, — мы понимаем, что он только жертва. Очевидно, убийца рассчитывал убрать именно Халуповича.

— Возможно, — согласился Эдуард Леонидович. За последние несколько часов он осунулся и словно постарел. — Но кто же пытался меня убить? Ведь воду привез Миша, купив ее в супермаркете. А Егор в день смерти моей домработницы не заходил ко мне в квартиру. Это абсолютно точно. Кто же тогда отравил воду?

— Ваша домработница могла впустить водителя, — предположил Бозин, — она ведь наверняка знала обоих ваших водителей. Возможно, он заехал к вам домой, когда вас не было, тогда и отравил воду

— Нет, — вмешался Дронго, — он не мог этого сделать. Зачем ему пытаться убить своего шефа, если потом он крадет свидетеля, надеясь получить выкуп? С мертвого руководителя он ничего не получит. Я абсолютно убежден, что Эдуарда Леонидовича пытался отравить вовсе не Егор. Это совсем другой тип человека. Ему нужны были деньги, а не мертвый начальник, со смертью которого он потерял бы и хорошо оплачиваемую работу.

— Тогда выходит, что преступников двое, — вздохнул Бозин.

— Вот именно, — кивнул Дронго — Халупович слишком эмоционально обо всем рассказывал. Он сначала поделился с Шальневым и Трошкиным, а потом перезвонил мне. Во всех случаях он сообщал о том, что следователь собирается побеседовать с внучкой погибшей. И добавлял, что для него эта девочка — самый важный свидетель. Разумеется, водитель услышал об этом и сделал надлежащие выводы. Ему отчасти повезло, если в нашей ситуации можно применить это слово. Очевидно, девочка спустилась в столовую, а затем перепутала лифты и в результате оказалась в институте: А может, она специально вошла в другой лифт, чтобы погулять по зданию. Ей было скучно сидеть в кабинете. И первый, кто ее увидел, был Скрёбов. Он решил этим воспользоваться и спрятал девочку в багажнике, уверенный, что его машину не станут проверять. Так все и получилось. Он выехал за ворота, затем подъехал к условленному месту и передал девочку сообщнику.