Один раз в миллениум - Страница 34

«У него хороший вкус», — в который раз подумал Дронго, глядя на сидящих перед ним женщин. Каждая была по-своему красива, и эта сохранившаяся красота лишь подчеркивалась прожитыми годами. К тому же женщины были относительно молоды, каждой было около сорока. Разные типы женщин. Хотя было у них и нечто общее. Красивые глаза. У всех троих были удивительные глаза. Хотя кто знает, какими были эти глаза много лет назад.

— Я не такой представлял себе нашу встречу, — признался Халупович. — Думал, что мы отпразднуем ее в ресторане. Простите, что я вас потревожил. Много лет назад в Таллинне я встретил молодую Элгу Руммо и влюбился в ее задорный, открытый, веселый характер. В ее очаровательный эстонский акцент…

Элга улыбнулась. Ей были приятны его комплименты.

— Через некоторое время уже в другом городе, на Урале, я встретил Фаризу Мамаджанову, и меня поразили ее спокойствие, мягкость и нежность в сочетании с восточной мудростью…

Фариза тоже чуть улыбнулась, но опасливо посмотрела по сторонам. Ей не очень-то хотелось разглашать свои прежние отношения с хозяином кабинета.

— И, наконец, в Киеве я увидел Оксану, — он говорил, глядя ей в глаза. — Мне тогда казалось, что я сойду с ума. Ты была такой страстной, непосредственной, темпераментной…

— Я осталась такой же, — перебила его Оксана Григорьевна, — а вот ты изменился.

— Учитывая, что мир отмечает конец второго тысячелетия и начало нового миллениума, я захотел по - своему отметить эту дату, — признался Эдуард Леонидович. — Я решил пригласить вас — женщин, которые были когда-то мне близки… очень близки, чтобы вместе вспомнить о самых приятных днях ушедшего века. О лучших днях. А получилось так нелепо…

— Что ты имеешь в виду? — встревожилась Элга. — Разве еще ничего не выяснилось?

— Нет, — грустно покачал головой Халупович, — наоборот, я еще больше запутался. И поэтому позвал вас, чтобы посоветоваться. Сегодня меня допрашивали в прокуратуре. Я соврал, что в квартире никого не было. Говорю это в присутствии мистера Дронго, так как он в курсе всех моих секретов. И теперь я не знаю, что делать. Говорю абсолютно честно: кроме вас троих, в моем доме никого не было. Это абсолютно точно. И моя домработница никому не открыла бы дверь. В этом я тоже уверен. Тогда выходит… Он чуть замялся.

— Выходит, что одна из нас хотела тебя убить, — безжалостно закончила Оксана Григорьевна.

— Я бы не стал это утверждать столь категорично, — возразил Халупович, — я позвал вас, чтобы посоветоваться. И познакомить вас друг с другом. Элге и Фаризе уже завтра нужно уехать. У Элги билет на поезд, а муж Фаризы приедет в Москву, и она должна улететь вместе с ним.

— Все куда-то торопятся, — насмешливо произнесла Оксана Григорьевна, — и в результате ты остаешься один на один с преступлением.

— Я не совсем понимаю, — вмешалась Фариза. — Значит, мы не сможем уехать? Нас всех попросят остаться в Москве? Как это называется? Подпиской о невыезде?

— Нас не оставят, — возразила Оксана, — никто еще не знает, что именно мы трое были гостьями в доме Эдуарда Леонидовича. Он скрыл этот факт от работников прокуратуры и МВД.

— Но они могут об этом узнать, — забеспокоилась Фариза, — и тогда нам придется рассказать всю правду.

— Какую правду? — не понял Халупович.

— Мы должны будем рассказать, зачем сюда приехали и кто нас пригласил.

— Тебе очень этого хочется? — спросил он у Фаризы.

— Нет, — честно призналась она, — совсем не хочется. Но если нужно для следствия… Важно, чтобы они убедились: перед ними честные люди, которые не имеют никакого отношения к несчастью.

— А кто имеет? — спросила Оксана. — Или вы думаете, что это действительно несчастный случай? Это же самое настоящее убийство! Вполне допускаю, что убить хотели не домработницу, а самого Эдуарда Леонидовича, хотя после исчезновения девочки я несколько поменяла свою позицию. Получается, что убить хотели именно домработницу. И объективно самое серьезное подозрение падает на тебя, — обратилась она к хозяину кабинета. Тот не пошевельнулся. Зато Элга беспокойно спросила:

— Почему на него?

— Эдуард Леонидович знал свою домработницу достаточно долго. Он обеспечивает себе алиби, уехав из дома. Но оставляет на видном месте отравленную воду. Потом возвращается и пытается попасть в свою квартиру. В общем, классическое убийство. Будем думать, что это были домыслы следствия. Но когда он решает взять внучку убитой к себе и она исчезает из его закрытого, охраняемого офиса, то я знаю, что сделала бы на месте прокурора, который осуществляет надзор за этим следствием.

— И что бы ты сделала? — криво усмехнулся Халупович.

— Хочешь знать правду? Дала бы ордер на твой арест.

В наступившем молчании раздались аплодисменты Эдуарда Леонидовича.

— Браво. Это все, что ты можешь сказать мне в утешение? Большое спасибо. Кстати, я забыл представить тебя нашим гостям. Забыл сказать, что ты большой чин в Киевской прокуратуре. Можете любить и жаловать. Фариза Мамаджанова — геолог, кажется, крупный ученый, а вот Элга — просто любящая мать и жена.

— Ты напрасно так нервничаешь, — рассудительно сказала Оксана, — вместо того чтобы сходить с ума, лучше вспомни по минутам, что у тебя было в тот день. И накануне. Я тебе скажу, что могло произойти. Возможно, в этот день в твоей квартире никого не было. Но в предыдущий день кто-то тебя посетил тебя. Убийца мог всыпать яд не обязательно в эту бутылку. Он мог положить ее в другую. А твоя домработница решила, что отфильтрованная вода не должна пропадать, и перелила воду именно в эту бутылку. Такое вполне могло случиться.