Один раз в миллениум - Страница 82

— Тише, — прошептал Дронго, — спи. Я сейчас уйду.

Но девочка продолжала смотреть на него настороженно. Нина бросилась к ней, что-то начала говорить, успокаивая. Дронго вышел из комнаты.

Он спустился на кухню. Здесь было царство итальянского дизайна и белого металла. Столовые приборы, ножи и сковородки — все лежало и висело на своих местах. Порядок был идеальный.

Дронго взял в руки одну из сковородок. Это была последняя новинка. Когда на ней начинали готовить, на ней включался зеленый огонек. Улыбнувшись, он вернул сковородку на место и вышел в коридор. Когда он вошел в гостиную, все замолчали. Очевидно, в его отсутствие они продолжали спорить.

— На кухне идеальный порядок, — задумчиво сказал Дронго.

— Можете поздравить Халуповича, — несколько пренебрежительно заметила Линовицкая.

— Идеальный порядок, — повторил Дронго. — Мы строили все наши умозаключения на том факте, что убийца сумел каким-то образом обмануть Елизавету Матвеевну и оказаться на кухне. А если убийца не входил в дом? Если никто никого не обманывал?

— Я вас не понимаю, — нахмурилась Линовицкая.

— Предположим, что домработница оказалась достаточно ответственным человеком и действительно никого бы в дом не пустила, что подтвердил и Рамиль Мамаджанов. Что тогда?

— Не знаю, — ей начали надоедать его ребусы. Она привыкла к протоколам и допросам, а не к подобным фокусам.

— Зато я знаю, — вдруг сказал Дронго.

Элга заерзала на месте. Оксана Григорьевна нахмурилась. Даже Фариза тревожно обернулась, глядя на остальных.

Все ждали объяснений. И они последовали.

Глава двадцать пятая

— Должен сказать, — начал Дронго, — что в процессе совместной работы мы последовательно отбросили несколько весьма правдоподобных версий, которые должны были привлечь наше внимание. Я сейчас принципиально не буду говорить о Скрёбове, меня интересует первое преступление, в результате чего умерла Елизавета Матвеевна.

Все смотрели на него. Элга замерла, боясь шевельнуться, словно опасаясь спугнуть рассказчика.

— Итак, у нас был труп домработницы плюс три женщины, появлявшиеся на квартире в разное время, — продолжал Дронго. — Обратите внимание на тот факт, что каждая из приехавших женщин никогда не была в доме на Тверской и, следовательно, не могла знать, представится ли ей возможность отравить своего старого знакомого. Но поверить в подобную версию — значит, признать, что одна из присутствующих здесь дам ждала много лет, чтобы поквитаться с Эдуардом Леонидовичем. Согласитесь, что это выглядит неправдоподобно, если вспомнить некоторые обстоятельства их приезда. Элге Руммо пришлось оформлять визу для въезда в страну, а Фаризу Мамаджанову пришлось долго уговаривать, чтобы она согласилась приехать.

— Только я была легка на подъем, — вставила, улыбаясь, Оксана Григорьевна.

— Верно. И вы отказались от отеля, поселившись у сестры. К тому же выяснилось, что у вас есть все основания не любить Халуповича. Однако я не торопился осуждать вас, полагая, что спустя столько лет вы не станете убивать его, прибегнув к столь ненадежному способу. Было очевидно, что он мог и не прикоснуться к этой воде. Однако кто же мог это сделать? Представить, что сама Елизавета Матвеевна решила таким способом покончить с собой, тоже невозможно. Ведь сегодня произошла вторая попытка отравить Эдуарда Леонидовича. В результате погиб любимец жены — кот

— Вот именно, — кивнул Халупович, — не знаю, что я ей и скажу.

— Соседка, живущая внизу, сказала, что видела и слышала, что к Халуповичу во второй половине дня приходили пять человек. Четыре женщины и один мужчина — сотрудник милиции. С подполковником Мамаджановым мы уже беседовали. Мы можем сомневаться в его мотивах появления у дома, но, я думаю, мы все верим, что погибшая Елизавета Матвеевна не могла впустить его в дом ни при каких обстоятельствах.

Получается замкнутый круг. С одной стороны, никого не было, а с другой, убийца сумел побывать в доме. Однако если внимательно проанализировать все известные нам факты, то можно сразу назвать убийцу. Легко и быстро. Софья Оганесовна говорила о четырех женщинах. Она слышала, что эти женщины выходили из лифта, знала, что они были в квартире. Нина сказала, что не входила во двор, а наблюдала со стороны. И я предположил, что она сказала правду.

— Вы думали, что она вам солгала? — спросил Эдуард Леонидович.

— Конечно, нет, — улыбнулся Дронго. — И, тем не менее, давайте вспомним факты. Итак, Елизавета Матвеевна ни за что не впустила бы в дом чужого человека. На седьмой этаж поднималась неизвестная нам дама. Эта дама воспользовалась обстоятельствами и подсыпала в бутылку с водой яд, рассчитывая отравить им Халуповича. Причем, отравив воду, она должна была быть абсолютно уверена, что это снадобье не попадет кому-то другому. Я думаю, вы уже поняли, кто это был.

Элга и Фариза переглянулись, а Оксана Григорьевна взволнованно сказала:

— Не может быть!

— Может, — сурово произнес Дронго, — был еще ряд незначительных фактов, на которые я обязан был обратить внимание.

— Какие факты? О чем вы говорите? — окончательно растерялся Халупович. — Кто-то пытался меня убить. Если не мои гостьи, то, значит, Нина?

В этот момент Ника вошла в гостиную. Она услышала последние слова своего патрона. И взглянула на него с ужасом и отчаянием. Ее лицо покрылось красными пятнами.

— Успокойтесь, — обратился к ней Дронго, — не нужно так нервничать. Во-первых, вас бы не пустили в квартиру. А во-вторых, вы не могли гарантировать, что Халупович умрет. Он мог угостить этой водой кого-нибудь из гостей. А вот ваша подопечная могла.