Один раз в миллениум - Страница 51

— Она странная женщина, — сказала Линовицкая, — поэтому вы лишь потеряете время.

— Возможно, — согласился Дронго. — Но ради установления истины стоит потратить лишний час.

— И вы полагаете, что, побеседовав с этой чудачкой, сможете вычислить виновного? — чуть саркастически спросила Линовицкая.

— Я полагаю, что это приблизит меня к пониманию истины, — ответил Дронго, тоже глядя ей в глаза.

Она оглядела женщин, затем Бозина и Халуповича.

— Вы, Валентина Олеговна, могли бы поехать с ним и еще раз побеседовать с этой женщиной, — предложил Арсений Николаевич.

— Как это — поехать? — немного растерялась Линовицкая. — Вы предлагаете мне помогать частному лицу при расследовании по уголовному делу, которое поручено мне?

— Понимаю ваши возражения, — мягко улыбнулся Бозин, — но это исключительный случай. Если бы это был другой человек, я бы никогда не позволил себе даже намекнуть на такое при посторонних. Но это другой случай, Валентина Олеговна. Вы ведь знаете, кто именно перед вами. Это лучший эксперт в мире. Нам отчасти повезло, если это слово применительно к трагедии, которая здесь произошла. С самого начала Дронго был свидетелем и участником событий, которые разворачивались в этом здании. Не забывайте, что мы еще не знаем, где девочка. Возможно, убийца спрятал ее у себя. И нам нужно сделать все, чтобы найти ребенка, если у нас есть хотя бы малейшие шансы. Я думаю, вы не должны отказываться поехать с Дронго. А я оформлю протоколы допросов свидетелей, чтобы материалы по факту убийства женщины были готовы.

Линовицкая снова взглянула на Дронго. Чуть покраснела. Было видно, что она колеблется.

— Поезжайте, — вдруг попросила Элга, — у меня виза только до следующей субботы. Если мне придется здесь остаться, я потом не смогу уехать. Нужно будет оформлять документы в нашем посольстве.

— Вам нужно поехать, — поддержала Элгу Оксана Григорьевна, очевидно, думая и о собственной судьбе. — Будет лучше, если мы сегодня решим наконец все наши вопросы. Если господин Дронго пытается нам помочь, то мы должны ему довериться. Я не думаю, что все можно распутать за один вечер, но, возможно, он сотворит небольшое чудо, и мы узнаем имя преступника.

Фариза молчала. Халупович шумно вздохнул.

— Может, вам действительно поехать? — спросил он. — Я дам вам свою машину. И здесь недалеко.

— Я ее уже допрашивала, — почти сдаваясь, сказала Линовицкая, — и не понимаю, о чем с ней можно еще говорить…

Она чувствовала, что на нее смотрят все присутствующие. Но очевидный стимул был несколько иного плана. Она снова взглянула на Дронго:

— Вы считаете, что это необходимо?

Он молча кивнул.

— Хорошо, — она встала, — хотя, честно говоря, не понимаю, почему я согласилась. И учтите, Халупович, мне придется оформить ваши показания относительно женщин, которые все-таки были в вашей квартире.

— Хорошо, — согласился он, тоже вставая, — Я распоряжусь, чтобы вас отвезли на машине.

Выйдя следом за ними в приемную, Халупович заметил, что у Нины все еще красные глаза. Рядом с ней офицер милиции записывал ее показания. Водителей в приемной не было. Увидев начальника, Нина вскочила.

— Где ребята? — участливо спросил ее Эдуард Леонидович.

— Спустились вниз, в гараж, — пояснила Нина, — я могу их вызвать.

— Не нужно. Скажи Мише, пусть отвезет наших гостей, куда им нужно. И пусть ждет их, а затем привезет обратно. Ясно?

Она кивнула. Халупович ободряюще похлопал ее по плечу:

— Ничего, ничего, не нужно так переживать. Мы все равно найдем того, кто это сделал. И не нужно плакать. Слезами ей уже не поможешь… Мне вас проводить? — спросил он у Дронго.

— Нет, спасибо, — ответил тот, — мы сами найдем Мишу. Где находится гараж?

— Внизу, на первом этаже есть указатель.

— Найдем, — кивнул Дронго.

Нина стала звонить в гараж. Дронго подал Линовицкой пальто, затем оделся сам. Пропустив следователя первой, он вслед за ней вышел в коридор и направился к лифту. В кабине лифта молодая женщина оглядела его снизу вверх. Она почувствовала вызывающий запах его парфюма.

— Это ваш знаменитый «Фаренгейт»? — вдруг спросила она.

— Вы знаете, что я люблю «Фаренгейт»? — удивился Дронго.

— И не только это.

Она отвернулась и не произнесла больше ни слова.

Спустившись, они прошли к гаражу. Во дворе стояло несколько машин. «Шевроле» находился рядом с «Ауди». Миша ждал их у машины. Когда Дронго и Линовицкая сели в «Шевроле», он напомнил напарнику:

— Не забудь, Егор, инструменты. Я должен посмотреть все еще раз.

— Вместе посмотрим, — улыбнулся ему Егор.

Когда они подъехали к воротам, один из охранников подошел к машине и приказал:

— Открой багажник, Миша, мы должны его осмотреть.

— С ума сошел?! — изумился Миша. — Со мной следователь прокуратуры и эксперт. Не видишь что ли?

— У нас приказ, — твердо сказал охранник, — нам и так попало от Шальнева. Давай открывай. Мы все равно тебя не выпустим, пока сам Антон Юрьевич не придет.

— Черт знает что! — разозлился Миша.

Он вышел из машины и открыл багажник. Там было запасное колесо и несколько коробок с книгами. Охранник добросовестно проверил коробки. В этот момент появился Шальнев. Он только что закончил разговор с Халуповичем. Увидев Дронго и Линовицкую, он разрешающе махнул рукой охраннику:

— Пропустить.

Машина выехала за ворота, и они тяжело закрылись за ними. Дронго обернулся. «Странно, — подумал он. — В этом здании остались все участники сегодняшней драмы. Или, может быть, уже не все?»